Правильно ли противопоставлять природу и культуру
Земля — как с прописной, так и со строчной з — будь то ландшафт, пространство, стихия, литосфера, недра или планета целиком может быть как предметом исследования ученого-естественника, так и центром философских концепций. Эти концепции описывают, например, отношение человека с пространством, реакцию на природные катаклизмы или желание проводить территориальные границы. Как отдельную область Жиль Делёз и Феликс Гваттари определили геофилософию только в 1991 году, но философские исследования земли начались, конечно, задолго до этого. Исследователь философии Максимилиан Неаполитанский в книге «Кто придумал землю. Путеводитель по геофилософии от Делёза и Деррида до Агамбена и Латура» (издательство «АСТ») рассказывает об истории этих исследований и основных их идеях. Предлагаем вам ознакомиться с отрывком, посвященным темной экологии и гиперобъектами Тимоти Мортона.
Свой академический путь Мортон начал с исследований литературы романтизма, в частности, британского поэта-романтика Перси ШеллиСм.: Morton T. Shelley and the Revolution in Taste: The Body and the Natural World. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.. Говоря о романтизме, Мортон часто обращался к идеям экологической критики и современной философии. Его интерес на пересечении экологии и философии нашел свое выражение в программной книге «Экология без природы», опубликованной издательством Гарвардского университета в 2007 году. Мортон продолжил развивать идеи темной экологии и в других своих текстах. Так, на русский язык, например, переведены его работы «Гиперобъекты» и «Стать экологичным».
В контексте разговора о геофилософии нас будет интересовать как раз его концепция гиперобъектов, которая фиксирует изменение в восприятии Земли, природы и даже космоса. Одноименная книга имеет дополнительное название: «Философия и экология после конца мира». После конца мира — почти что после конца природы и конца Земли.
Мортон объясняет суть концепта гиперобъектов (точнее, того, где находятся корни этой идеи, откуда она произрастает, если оглядываться на авторов прошлого) в самом начале книги:
. . .гиперобъекты продолжают то, что Зигмунд Фрейд рассматривал как великое унижение человека, начавшееся с Коперника и ДарвинаОтметим, что альтернативу взгляду Фрейда на переворот Коперника предлагает Петер Слотердайк: «Мы вступаем в противоречие с мифом, пущенным в ход Фрейдом, о так называемой космологической травме, нанесенной человеческому „нарциссизму“: на самом деле коперниканский поворот в космологии воздействовал на самосознание европейцев воодушевляющим образом, и о сколь бы то ни было глубокой травме, якобы нанесенной астрономической децентрализацией, не может быть и речи. Коперниканство эмансипировало Землю, превратив ее в звезду среди других звезд; более того, как показал Блюменберг, оно превратило ее в единственную звезду, заслуживающую этого имени» (Слотердайк П. Сферы. Макросферология. Том 2. Глобусы. С. 67–69). Эмансипация Земли — будем учитывать, что такая точка зрения тоже есть.. Жак Деррида справедливо добавляет в список унижающих человека и самого Фрейда, тот вытесняет человека из самого центра психической активности. В этот список можно внести и Маркса, у которого общественная жизнь человека замещается экономической организацией. Но мы можем добавить в список и Хайдеггера, и самого Деррида, так как они оба вытесняют человека из центра создания смыслов близкими, но тонко различающимися способами. Мы могли бы продолжить список, внеся в него Ницше и его наследие, которое сегодня проходит через Делёза и Гваттари к Брассье: «Кто дал нам губку, чтобы стереть краску со всего горизонта?» (Ницше). И в несколько ином ключе, мы можем добавить, что ООО [объектно-ориентированная онтология] радикально вытесняет человека, настаивая на том, что мое бытие не так значительно, как хотелось, и, скорее, что бытие бумажного стаканчика так же существенно, как мое. Мортон Т. Гиперобъекты: Философия и экология после конца мира. Пермь: HylePress, 2019. С. 29.
Сколько здесь замечательных имен! Мортон говорит о том, что за последние несколько веков человек самыми разными способами уходил из центра мира. Современная объектно-ориентированная онтология утверждает, что бытие любого объекта, например бумажного стаканчика, не менее значимо, чем бытие человека. Это радикальный взгляд — итог тех процессов деантропоцентризации, которые происходили ранее. Вспоминается знаменитая цитата Грэма Хармана: «Когда ливень сбивает виноградники или покрывает волнами озеро, эти отношения в той же мере заслуживают философии, что и непрерывный спор о наличии или отсутствии разлома между бытием и мыслью». Харман Г. О замещающей причинности. С. 76. Таким образом, мир вещей так же значим для философии, как и вопросы, связанные с человеком. В этой перспективе человек уже не мера всех вещей — перед нами постгуманистическая картина мира.
Подобно открытиям Дарвина, Коперника, Фрейда, Делёза, Деррида и Маркса, гиперобъекты тоже вытесняют человека из центра мироздания. Тимоти Мортон продолжает эту традицию, но его подход к вытеснению человека из центра мира отличается тем, что он обращается к экологической философии. В своих исследованиях Мортон предлагает философию после концептуального конца мира, земли и человека. Вспоминая своих предшественников, Мортон фиксирует, какой настрой будет у его гиперобъектов.
Итак, что такое гиперобъекты? Прежде всего, это глобальные, гигантские сущности, которые, по словам Мортона, окружают нас повсюду. Например, когда вы читаете или слушаете эту книгу, вы, скорее всего, пользуетесь электричеством — его можно назвать гиперобъектом. Или, допустим, вы сидите на пластиковом стуле, или перед вами деревянный стол. Материалы, из которых они сделаны, — пластик и дерево — тоже представляют собой частичку гиперобъектов. За моим окном идет мокрый снег, превращающийся в дождь и воду, — и даже этот снег и дождь можно рассматривать как гиперобъекты.
Один из ключевых тезисов Мортона заключается в том, что гиперобъекты универсальны: они повсюду, и от них невозможно спрятаться или уйти — они все равно нас окружают и настигают. Однако при всей их вездесущности гиперобъекты всегда представляют собой нечто конкретное. Мы не можем утверждать, что «все есть гиперобъект». Напротив, мы всегда имеем дело с конкретными сущностями. Мортон пишет:
Знание о гиперобъектах «Земля» и «биосфера» ставит нас лицом к лицу с вязкими поверхностями, которые не могут быть принудительно очищены. На такой поверхности нет никакого «Прочь», нет ни «здесь», ни «там». Мортон Т. Гиперобъекты. С. 46.
Концепт гиперобъектов тесно связан с идеями темной экологии и «экологии без природы» Мортона. Он обращает внимание на то, как реальность стала «странной», трудно постижимой и даже пугающей. В философии все больше говорят о жутком, нелогичном, о том, что не поддается традиционному рациональному пониманию. Темная экология Мортона иллюстрирует этот сдвиг: реальность перестала быть стерильной и подвластной научному мышлению, она всегда выходит за пределы рациональности, она масштабнее, чем мы можем себе представить. Эта странная реальность буквально погружает нас в свою загадочность. Мы как будто оказываемся в липкой сети природы, от которой невозможно полностью отстраниться (да, Мортону очень близки физиологичные и материальные метафорыТам же он пишет: «По существу, вся Земля представляет собой салфетку, пропитанную молочной рвотой».).
С одной стороны, современный человек пытается отдалиться от природы, живя в городах и полагая, что природа и природные катастрофы его не касаются. С другой стороны, человек старается приручить природу и контролировать ее. Например, мы часто можем встретить на упаковках разных продуктов яркую надпись «На 99 процентов натурально». Она якобы подразумевает, что в продукте полностью сохранена природная «натуральность». Но при этом мы понимаем, что такой продукт — молоко, йогурт или шоколад — итог человеческого производства, искусственный по своей сути. Для Мортона эта парадоксальная попытка контролировать и использовать «натуральное» — часть той же темной экологии, которая ставит вопрос о нашем месте на Земле и в природе.
В книге «Стать экологичным» Мортон развивает концепт «экологии без природы». Он обращает внимание на то, что само понятие природы, к которому мы привыкли, оказывается продуктом противопоставления культуре. Когда мы говорим о «философии природы» или «поездке на природу», мы подразумеваем нечто отдельное от человека и культуры. По мнению Мортона, это представление возникло только благодаря тому, что есть оппозиция «природного» и «культурного», которая до сих пор влияет на наше восприятие мира.
Природа — просто-напросто агрокультурная логистика в замедленной съемке, миленькая пристройка к антропоцену, мягкий склон поднимающихся американских горок, в которых вы даже не подозревали американские горки Мортон Т. Стать экологичным. М.: Ad Marginem, 2019. С. 34..
Мортон же предлагает экологию, выходящую за пределы привычной оппозиции. Под «экологией без природы» он подразумевает экологию, свободную от концепта природы, который неизбежно связан с культурой и постоянно предполагает эту связь. Мортон стремится к пониманию «иной природы» — той, которая была бы лишена культурных представлений и человеческих интерпретаций, которые все время подстраивают ее под себя, используют, подчиняют и осмысляют как в теории, так и на практике. «Новая» природа сделает Землю ближе.
Подробнее читайте:
Неаполитанский, М. Кто придумал землю? Путеводитель по геофилософии от Делёза и Деррида до Агамбена и Латура. — Москва: Издательство АСТ, 2025. — 320 с.