«Ночные кошмары: Нарушения сна и как мы с ними живем наяву»

Примерно 70 процентов людей хотя бы раз в жизни сталкиваются с тем или иным расстройством сна. Чаще всего это ночные кошмары и сноговорение, однако существуют более пугающие формы парасомнии, и встречаются они чаще, чем можно подумать. В книге «Ночные кошмары: Нарушения сна и как мы с ними живем наяву» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский язык Ольгой Корчевской, исследовательница Элис Вернон, которую с детства по ночам преследуют галлюцинации и страшные сновидения, рассказывает, каково это и как на протяжении человеческой истории расстройства сна осмысляли и пытались лечить. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, в котором автор описывает галлюцинации, которые начали преследовать ее в колледже.

***

Есть два основных вида галлюцинаций, связанных со сном: гипнагогические и гипнопомпические. О гипнагогических вы, возможно, слышали и, скорее всего, с ними сталкивались: это вспышки в виде образов или узоров, которые появляются перед закрытыми глазами перед тем, как вы погрузитесь в сон. Гипнопомпические галлюцинации — явление гораздо более редкое, для них характерен перенос образов, ощущений или звуков из сна в состояние бодрствования. Часто они возникают в первые мгновения после пробуждения: фигура, например человек, чудовище или животное, появляется на секунду или две — на достаточное время, чтобы человек успел отреагировать, — а затем исчезает. 

До того, как начать изучать расстройства сна, я считала, что переживаю ночные страхи. Это происходило ночью и часто повергало меня в ужас. Однако при ночных страхах, как я расскажу вам в главе 5, спящего охватывает непреодолимый ужас, и зачастую он издает душераздирающий крик. А наутро все ночные переживания забываются, тогда как я всегда помню, что видела или делала. При галлюцинациях я бодрствую, в отличие от тех, кто страдает ночными страхами, — они во время приступов спят. 

О феномене гипнопомпических галлюцинаций я узнала лишь к концу работы над диссертацией. Читая книгу Оливера Сакса «Галлюцинации» (2012), в главе о видениях на пороге сна я нашла следующее объяснение:

То есть гипнопомпические видения возникают скорее не в воображении, а в окружающем пространстве, и спящий может среагировать на галлюцинацию — к примеру, убежать или попытаться дать отпор, — прежде чем образ исчезнет. Я всегда была в сознании и выдавала реакцию типа «бей или беги». 

Если не считать того июльского опыта, у меня не бывает одинаковых видений две ночи подряд. Порой я сижу и рассматриваю то, что материализовалось в комнате, а иногда улавливаю иллюзию перед самым ее исчезновением — как будто я вовсе не должна была ее видеть. Чаще всего мне удается договориться с собой (и с галлюцинацией), что того, что я вижу, в реальности не существует. Но иногда галлюцинацию сопровождает наваждение. Я начинаю верить в историю и в воспоминания, которые мне не принадлежат. 

Как правило, галлюцинации совершенно спонтанны, но, как и сны, они могут быть связаны с чем-то, что произошло со мной в течение дня. Например, в 2018 году, когда я после переезда жила у родителей, в сельской местности, мы с мамой пошли прогуляться до местного паба. Идти туда нужно было узкими тропками через фермерские угодья. Под живой изгородью виднелись маленькие стебельки с ярко-оранжевыми ягодами. Я таких раньше не видела, а мама определила, что это очень ядовитый аронник. Ягоды напоминали что-то сказочное — манящее, но недоброе. В ту ночь я проснулась от мягкого свечения вокруг кровати. Приподнявшись, я увидела, как из матраса прорастает ковер из светящихся ягод. Они были очень хрупкими, и на мгновение я задумалась, как выбраться из кровати, не повредив их. Мне было ясно, что нужно действовать очень осторожно. Но потом, стоило мне оглядеться, галлюцинация исчезла, и я продолжила сидеть в темноте, чувствуя себя немного по-идиотски.

***

Спящий мозг сосредоточен на том, что происходит внутри него. Незначительное восприятие внешних сигналов присутствует, но в иных отношениях мозг функционирует гораздо слабее, чем во время бодрствования. Между тем галлюцинаторные явления во время сна, например гипнопомпические, связывают с внезапными «микропробуждениями» мозговой деятельности, которые способны вывести человека из состояния сна до того момента, как он будет к этому готов. Проще говоря, пока ваш мозг погружен в сон, вы вдруг на мгновение просыпаетесь. Глаза открываются, начинают возвращаться функции бодрствующего мозга, но при этом в течение нескольких секунд сохраняются мозговые паттерны быстрого сна, и яркие образы из сновидений проникают в мир вокруг вас. 

Гипнопомпические галлюцинации до сих пор остаются загадкой для нейробиологов. Они могут возникать в здоровом мозге, но также могут присутствовать при ряде заболеваний и быть их предвестниками, в частности при деменции с тельцами Леви (ДТЛ). Она названа так в честь Фридриха Леви, который впервые обнаружил аномальные белковые отложения в мозге, вызывающие это заболевание. Среди симптомов ДТЛ, наряду с более распространенными признаками деменции, — тревожные галлюцинации и бред. В 2013 году итальянский нейробиолог Пьетро Тирабоски с группой врачей обследовал восьмидесятилетнюю женщину, страдавшую деменцией с тельцами Леви. В течение нескольких лет до установления диагноза она видела гипнопомпические галлюцинации, которые со временем трансформировались из феноменов исключительно сна в спонтанные эпизоды во время бодрствования. 

Подобные явления могут также быть одним из симптомов шизофрении. Однако иногда гипнопомпические галлюцинации встречаются у людей, не имеющих других неврологических и психических расстройств. Следовательно, должно существовать нечто объединяющее тех, кто страдает этой парасомнией, независимо от различий состояния их мозга. Эту связь пытается выявить группа ученых из Университета Западной Австралии под руководством Флэви Уотерс. В их исследовании описаны сходства и различия в гипнопомпических галлюцинациях у людей с диагнозом шизофрения и без такового. По мнению Уотерс и ее коллег, одно из фундаментальных различий связано с тем, как галлюцинации влияют на психику. Уотерс использует термин «связанные со сном», чтобы провести грань между «нормальными» (то есть возникающими в здоровой психике) гипнопомпическими галлюцинациями и галлюцинациями при психических расстройствах. У здорового человека видения быстро исчезают. Я их переживаю так: галлюцинация поглощает меня не более чем на несколько секунд, а затем я понимаю, что все это существует лишь в моем полусонном мозгу. При этом у людей, страдающих шизофренией, бред, связанный с галлюцинацией, сохраняется и даже может привести к необратимым изменениям в самоощущении и восприятии человека. 

Удивительный пример таких различий описан в исследовании, проведенном Фелисити Уэйт в Оксфордском университете. Команда Уэйт занимается разработкой методики когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) для лечения нарушений сна у пациентов с шизофренией. Одна из пациенток, участвовавших в исследовании, испытала гипнопомпическую галлюцинацию, при которой ощутила запах пороха. Ей казалось, что она находится в зоне военных действий, — в реальной жизни такого опыта у нее не было. После того как галлюцинация исчезла, пациентка решила, что «ее жизнь ей не принадлежит» и что на самом деле она — другой человек, который участвовал в войне. Таким образом, у пациентов с шизофренией галлюцинации зачастую вытесняют действительность и порождают новые реальности. 

Но Уотерс и ее коллеги выяснили, что, несмотря на эти различия, общий источник гипнопомпических галлюцинаций — таламокортикальная сеть головного мозга. Эта система мозга отвечает за регулирование сна и создание образов в сновидениях и, кроме того, участвует в патологических галлюцинациях, возникающих вследствие психических расстройств и нейродегенеративных заболеваний. Иными словами, галлюцинации возникают, когда структуры мозга, задействованные во время быстрого сна, становятся активными и днем. 

У меня галлюцинации начались вскоре после того, как я приступила к сдаче выпускных экзаменов в колледже. Этот период совпал с началом мучительного процесса дистанцирования от . Какое-то время у меня это плохо получалось: неделю-другую я держалась, а потом она присылала мне милое текстовое сообщение, и я проклинала себя за то, что я ужасный человек. При этом она постоянно являлась мне в кошмарных снах. Мой спящий разум демонстрировал такой ее образ, который днем я даже вообразить не могла. С каждым кошмаром она обретала все более чудовищный вид, что делало эти сны еще страшнее. Спустя некоторое время стало происходить нечто странное. Поскольку сновидения с Мередит все время повторялись, я начала усилием воли заставлять себя проснуться. В результате у меня появились осознанные сновидения — те самые, при которых вы понимаете, что это сон. Об этом я расскажу в главе 7. Если сон мне не нравился, я выбиралась из него, как выбираются из вязкой грязи на чистую дорогу. При этом в моем мозгу, похоже, что-то перестроилось: примерно с того же времени, когда я стала видеть осознанные сны, я иногда просыпаюсь и несколько секунд галлюцинирую.

Сначала это были исключительно пауки. Я просыпалась среди ночи и обнаруживала паука рядом с подушкой, или же он висел на паутине прямо у моего лица. Я боюсь пауков, поэтому отползала как можно дальше и лишь тогда обнаруживала, что ни на постели, ни рядом с ней ничего нет. Однако с годами видения стали сложнее. Надо мной нависают фигуры, как правило это женщины. Независимо от их облика — демонического или совершенно безобидного—меня всегда охватывает первобытный страх. Сердце колотится, и я сразу начинаю размахивать кулаками, чтобы защититься. 

Хотя воспоминания о Мередит со временем потускнели, все же есть один случай, думая о котором я вздрагиваю. Вероятно, именно этот эпизод стал тем подгнившим корнем, от которого пошли мои гипнопомпические галлюцинации. Я только поступила в местный колледж и теперь, находясь в отдалении от Мередит, наконец начала осознавать ненормальность ее поведения по отношению ко мне. Но на тот момент я слишком сильно увязла в сетях ее грязного эмоционального шантажа и поэтому, хотя и училась в другом учебном заведении, продолжала раз в неделю вместе с двумя бывшими одноклассницами возвращаться в школу, чтобы помогать на дневных занятиях драмкружка. 

В один из таких дней я обнаружила, что во мне закипает неприязнь к Мередит. Я не хотела там находиться. Я не хотела быть рядом с ней. 

Она моментально это уловила. 

— Задержись после занятий, — сказала она, глядя на меня сверху вниз особенно пристально. 

Мне вообще не надо было туда ходить, но тогда пришлось бы искать оправдания, а потом читать массу манипулятивных сообщений. К тому же, наверное, мне хотелось, чтобы она увидела меня в отвратительном расположении духа. Но стоило ей со мной заговорить, моя решимость рухнула. Когда участники драмкружка стали одеваться и уходить, я попыталась незаметно проскользнуть за дверь вместе с ними. 

— Мисс Вернон! 

Черт! 

— Вы никуда не идете! 

Я безропотно остановилась и смотрела, как две мои подруги уходят без меня. После того как вышел последний ученик, Мередит закрыла дверь. 

Она подошла к пирамиде из стульев, сняла два стула и с грохотом опустила на пол, а затем, взяв их за спинки, протащила через студию. 

— Садись. — Она посмотрела на меня. — Ты никуда не уйдешь, пока не расскажешь, в чем дело. 

Сидя рядом с ней и уклоняясь от ответов на вопросы, я чувствовала себя так, будто она набивает мне горло ватой. Мой гнев был задушен, и все, что я намеревалась ей высказать, затерялось в мучительно глупой беседе.

Так мы сидели долго. Я твердила, что у меня все в порядке, но она настойчиво выясняла, что меня беспокоит, и не собиралась отпускать, не добившись устраивавшего бы ее ответа. 

— Экзамены выбили меня из колеи,— пробормотала я, уставившись на свои туфли. И внезапно нашла идеальную отговорку, ведь Мередит всегда высмеивала мой интерес к естественным наукам: — Все как вы говорили. Не нужно мне было выбирать физику. 

То ли она решила, что это правда, то ли уже действительно было слишком поздно, но она наконец меня отпустила. Однако непоправимое уже произошло: в моем мозгу прочно засела мысль, что я уязвима, что я в ловушке, под пристальным властным взглядом. 

Мои гипнопомпические галлюцинации улавливают это чувство и усиливают его.

Подробнее читайте:
Вернон, Э. Ночные кошмары: Нарушения сна и как мы с ними живем наяву /
Элис Вернон ; Пер. с англ. [Ольги Корчевской] — М. : Альпина нон-фикшн, 2025. — 286 с.